мировоззрении жречества мальтинской культуры

Вводные замечания. Расшифровка числовых текстов на разного вида объектах искусства малых форм Мальты (» 24 000 лет назад) позволила установить поразительно высокий уровень арифметико-геометрических и календарно-астрономических знаний обитателей этого уникального поселения палеолита Евразии (Ларичев, 1989а, б, в; 1993а, б; 1999а, б). В арсенале познанного ими были сведения о циклах оборотов Луны и Солнца, о синодических и сидерических оборотах планет, о периодах специфических – драконических, затменных и беременности женщины, о Зодиаке. Палеолитическое жречество мальтинской культуры разработало концепцию зарождения Мироздания из качественно разнородных элементов (Ларичев, 1997; 1999б) и моделировало его в образах весьма своеобразных (Ларичев, 1993а; 1996; 1998б; 1999в; 2000а и б). Помимо того, удалось определить с достаточной степенью достоверности характер религии мальтинцев. Она была, в основе своей, астральной и персонифицировалась планетарными богами, которые составляли пантеон непривычного облика небесных существ, «живых» воплощений «блуждающих в Небе светил» (Ларичев, 1998а; 1999а; 1999б).

Все эти разработки выдвинули на очередь дня проблему фундаментальную – особенностей восприятия Времени мальтинским жречеством, как предтечь жречества ранних цивилизаций Евразии, которое четко различало Время профанное (обыденное, земное, людское) и Время богов. Этот вопрос и стал объектом анализа одной из тем программы Президиума СО РАН «Интеграция» – «Духовная культура народов Сибири».

Настоящая публикация посвящена предварительным результатам изучения темы при опоре на итоги расшифровок календарно-астрономических записей, которые связаны с двумя исключительной значимости объектами искусства малых форм Мальты. Параллельно она, эта же тема, разрабатывалась в ходе выявления сакрального аспекта палеолитических погребений в Сунгири и Мальте (Ларичев, 2001; 2002; в печати). Шаг такой определялся желанием обрести уверенность в правильности избранного направления поиска, верности анализа источниковых материалов и точности заключений.

Краткая историческая справка. Время в эпоху формирования ранних цивилизаций, с коими, по традиции, увязывается разработка первых календарных систем (» начало III тыс. до н.э.), отслеживалось как относительно короткими, не превышающими десятилетие циклами, так и потрясающе масштабными периодами. Последние именовались «Божественными годами», «Великими годами», «Годами Бытия» или «Сверхгодами» (Ларичев, 1986; 1995). Каждый такой «Год» включал в себя многие десятки, сотни, а порой и тысячи лет привычных – обыденных, земных, человеческих, несравнимых по длительности с лéтами, по коим, как считалось, жили боги небесные.

В письменных источниках сохранились сведения о нескольких коротких и длительных (по количеству лет) системах счисления Времени, которые использовали жреческие кланы ранних цивилизаций Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока, а также юга Азии (см.: Авени, 1998; Бикерман, 1975; Ван дер Варден, 1991; Веселовский, 1991; Идельсон, 1975; Ларичев, 1986, 1989, 1993; Паннекук, 1963; Фламмарион, 1994; Церен, 1976). Счет Времени велся, в большинстве случаев, по Луне и в такую систему вводился в определенный момент интеркалярий (дополнительный период). Эта операция и приводила к выравниванию счета Времени по Луне с Временем солнечным, определяющем сезоны.

Короткие системы счисления Времени по Луне. Наиболее часто были в ходу календари, структуры которых  нацеливались на счисление циклов, продолжительность которых составляла 3, 5 и 8 лет:

а – после завершения счисления лунного трехлетия в счетную систему последнего года вводился интеркалярий – временной цикл, близкий продолжительности лунного периода от суток последней видимости серпа перед новолунием и до суток первой видимости серпа после новолуния (» 34 сут.); в результате, длительность третьего года достигала 388 сут. и лунный счет Времени » сравнивался с Временем солнечным;

календарно-астрономическая (числовая) основа системы следующая:

354 сут. + 354 сут. + (354 + 34 сут) = 1096 сут.

365,242 сут. ´ 3 = 1095,726 » 1096 сут.

б – счисление Времени лунными пятилетиями упоминается в перечне лунных календарей Древнего Египта (о календарях Древнего Египта см.:  Parker, 1950; Neigebuer, Parker, 1960-64); остаются, однако, неясными ни мотивы, которые определяли счисление времени циклами такой продолжительности, ни способ выравнивания лунного Времени со Временем солнечным при отслеживании их;

в – при счислении Времени лунными 8-летиями в календарную систему интеркалировались 3 дополнительных лунных месяца или помесячно в 3, 5 и 8-й годы, или сразу все 3 месяца (» 89 сут.) в конце такого цикла; результат интеркаляции оказывался таким же, что и при счислении лунного трехлетия – счет Времени по Луне выравнивался с Временем солнечным;

календарно-астрономическая (числовая) основа системы следующая:

(354 сут ´ 8) + 89 сут. = 2921 сут.

365,242 сут. ´ 8 = 2921,936 сут.

Особого комментария заслуживает один из самых примечательных периодов в структурах древних календарей – 89 сут.; он представляет собой единственный из сезонов тропического года, который кратен сразу двум разновидностям лунных месяцев – синодическому (период смещения Луны относительно Солнца, что предопределяет последовательность фаз) и сидерическому (смещение ночного светила на фоне зодиакальных звезд):

89 сут. : 29,5306 сут. = 3,0138 » 3 син. лун. мес.

89 сут. : 27,32 сут. = 2,2576 » 3 ¼ сид. лун. мес.

Как раз это обстоятельство и позволяло производить выравнивание лунного и солнечного времени с удовлетворительной точностью и, притом, в пределах совершенно определенного сезона, поскольку именно 89 суток отделяют осеннее равноденствие от зимнего солнцестояния; как можно догадываться, столь важная особенность 89 сут. предопределяла порой решение жрецов начинать год с осеннего равноденствия, ибо счисление Времени по Луне в течение 3-х синодических месяцев фиксировало в начале и конце такого периода два особо важных момента года тропического – начала астрономических осени и зимы, циклов чисто сезонного (солнечного) характера;

в целом же лунно-солнечное 8-летие особо привлекало древних календаристов одной блестящей качественностью – кратностью целому числу синодических лунных месяцев (99) и целому числу синодических оборотов Венеры (5):

365,242 сут. ´ 8 лет = 2921,936 сут.

29,5306 сут. ´ 99 об. = 2923,5294 сут.

583,9 сут. ´ 5 об. = 2919,5 сут.

Подобного рода календарно-астрономические соответствия предопределяли, видимо, особо глубокое почитание последователями астральных  культов и религий Ближнего и Среднего Востока Луны, Венеры и Солнца; недаром сакральные ожерелья владык этого региона украшали подвески, которые символизировали именно эти 3 светила.

Многолетние системы счисления Времени по Луне. В перечне разновидностей лунных календарей жречества Древнего Египта туманно (почти без комментариев) упоминаются два цикла счисления Времени, в пределах которых оно велось без учета високоса (0,367 сут.), а выравнивание, судя по всему, производилось лишь по завершении их:

а – 25-летие лунное; в специальной литературе отсутствуют сведения о мотивах счисления Времени по Луне столь длительными циклами, как и о способе выравнивания лунного Времени с Временем солнечным; возможно, как и в случае с лунным 5-летием, то был сакральный календарь жреческого сословия и, как таковой, сохранялся в глубокой тайне (т.е. он не подлежал разглашению толпе, отчего и остался безвестным); сохранились, однако, намеки на то, что такой цикл представлял  всего лишь часть более длительного периода (в источниках 25-летие упоминается как ¼ лунного столетия и как таковое оценивается в качестве символа одной из 4 фаз Луны «божественного месяца»).

б – 100-летие лунное; сведения о мотивах счисления Времени лунными веками предельно скудны; тут остается лишь обратиться вновь к сказанному выше – этот период включил 4 лунных 25-летия, каждое из  которых символизировало одну из 4 основных фаз Луны (своего рода «неделю»?); если такая реконструкция верна (см.: Авени, 1998), то в таком случае лунное столетие символизировало очередную за «неделей» единицу иного, чем земное, Времени – «месяца» и он, как и «неделя» (25-летие), заслуживает определения его в категориях сакральных установок – «Времени божественного», т.е. того тайного Времени, по законам которого, как представлялось жречеству, жили не люди, а великие боги Неба;

относительно сути идеи «божественного» времени определимся позже, а пока выясним – чем могло быть особо примечательным календарно и астрономически лунное 100-летие?; надо полагать тем, что к финалу его накапливалась недостача относительно Времени солнечного, равная » 3 тропическим годам без високоса (1 095 » 1 100 сут.):

354 сут. ´ 100 лет = 35 400 сут.

35 400 сут. + 1 100 сут. = 36 500 сут.

36 500 сут. : 365 = 100 солн. лет.

Появление в перечне циклов периода, примечательного столь большим числом тропических лет, счисляемых без високоса, позволяет перейти к очередной, наиболее масштабной разновидности «Божественных годов» Времени солнечного. Эти-то «годы» как раз и любопытны отражением в них великой идеи первобытного жречества о разновеликости двух «категорий» Времени – земного, профанного, истекающего стремительно, и небесного, «божественного», истекающего (с точки зрения человека) необычайно «замедленно», «растянуто». В этих представлениях отражалась мысль о том, что люди и боги живут по разному (в глубинных особенностях) Времени.

Многолетняя система счисления Времени по Солнцу без учета високоса. «Божественный год» и его подразделения. Примечательность их и всего цикла. Продолжительность такого «года» составляла 1461 год «землян» без учета високоса (0,242 сут.). Такой экзотического вида календарь использовало жречество Древнего Египта с III тыс. до н.э. (или с V тыс. до н.э.) и до 138 г. н.э. В Армении этого же типа счисление Времени сохранялось до XV в. н.э. (см.: Эйнатян, 1991). Система столь же длительного счисления солнечных лет без високоса использовалась также жречеством майя (см.: Авени, 1998, с. 222–223).

В источниках по истории и культуре Древнего Египта сохранились упоминания о 120, 240, 400, 960-летних циклах, високос в которых по ходу счисления Времени не учитывался. Эти промежуточные рубежи «Божественного года», как и финал самого «года»,  отмечались торжественными празднествами и культовыми действами, которыми руководило жречество.

Сведения о том, чтó именно считалось особо важным в каждом из упомянутых циклов, составляющих «Божественный год», скудны. Тем не менее, известное позволяет все же уловить главное – преднамеренно игнорируя високос и тем самым автоматически передвигая новогодие каждые 4 года на один день вперед и освещая благодатью этого великого празднества каждые из 365 суток года, жрецы отслеживали Время и мирское (профанное) и божественное (священное). Так, 120 солнечных лет считались примечательными тем, что недостача к окончанию этого цикла достигала » целой единицы времени лунного – синодического лунного месяца (0,242 сут. ´ 120 лет = 29,04 » 29 сут.). Отсюда следовал вывод, что боги за 120 земных лет прожили всего лишь месяц небесного времени. Это было как будто время лунное, составленное из целых суток синодического месяца, но все единицы его складывались  из Времени иного,солнечного, нецелостного, дробного (0,242 сут.). Столь очевидное противоречие отражало несоответствие 120-летия без високоса истинному ходу времени и оно, это противоречие, неким образом осмысливались жрецами – философами одной из древнейших цивилизаций Старого Света.

Как можно догадываться, календарная содержательность каждого цикла была, в реальности, многограннее и не ограничивалась лишь взаимоотношениями (пропорциями) Времени солнечного и лунного. Эту мысль подтверждает цикл, продолжительность которого составляет 240 солнечных лет без високоса. Казалось бы, тут можно ограничиться лишь указанием на то, что к финалу цикла недостача до периода истинного (солнечного) Времени достигнет двух синодических лунных месяцев (эти два месяца могли, положим, символизировать один из 6 сезонов божественного лунного года). Но, к счастью, сохранилось указание еще на одну примечательную особенность 240-летия. Она позволяет подключить в систему слежения за временем по Луне и Солнцу периоды сидерических оборотов Юпитера и Сатурна. Продолжительность их такова (соответственно, 11 лет + 315 сут. и 29 лет + 116 сут.), что планеты, которые » каждые 20 лет сближаются друг с другом, за 240 лет «встречаются» 12 раз и, притом, наблюдаются в трех совершенно определенных созвездиях одной из триад Зодиака (подробности см. Авени, 1998, с. 144).

Тема триад в астрологического (экологического?) плана прогностике жречества древних цивилизаций – специальная и потому тут заметим лишь, что созвездия триад, коих в Зодиаке, естественно, четыре, ибо всех созвездий в нем двенадцать, характеризуются «качествами» четырех исходных элементов Мира, – огненностью (Огонь), водностью (Вода), воздушностью (Воздух) и земной природой (Земля). Переход сближенных Юпитера и Сатурна из созвездий одной триады в созвездия другой определял проявление в Природе нечто из ряда вон выходящего. В таких случаях жрецы прогнозировали события, подобные последствиям сближений большинства планет в триадах Овен, Лев и Стрелец (огненные созвездия Зодиака); Телец, Дева и Козерог (земные созвездия); Близнецы, Весы, Водолей (воздушные созвездия), когда возникала угроза уничтожения Мира огнем; или события, подобные последствиям сближений планет в триаде Рак, Скорпион и Рыбы (водные созвездия), когда возникала угроза уничтожения Мира водой.

Таковой была одна из ряда других (тоже ориентированных на столетия вперед) счетных систем Времени жречества ранних цивилизаций. Они именовались (вследствие их масштабности) космическими и посредством их считывались циклы, при окончании которых наступали, по утверждениям жрецов, «перемены великого значения» («Разрушения» и «Воссоздания»). Продолжительность такого рода временных периодов бывала различной, но подразделения их отличались сходством, а определялось оно особенностями движений светил по зодиакальным созвездиям и сближениями в них разных пар планет (или множественными сближениями их). Время особо эффектных «планетарных сходок» (положим, когда в одном созвездии оказывались все «блуждающие светила») воспринималось «началом эры» («Сотворением») как в Старом, так и Новом Свете (майя за такой начальный рубеж принимали конецIV тыс. до н.э.; обитатели Европы – начало III тыс. до н.э.).

Не было, однако, более почитаемого «космического цикла» чем тот, что определял ритм встреч двух дальних планет, которые отличаются величавой медлительностью перемещения из одного созвездия Зодиака в другое. Именно они, эти дальние планеты, раскрывают сакральную суть 240-летия.

Просчитывая далее циклы, кратные 240 годам, жрецы, ответственные за счисление Времени, выходили на период, длительность которого составляет 960 лет. В конце его високосная недостача достигала 8 синодических месяцев (2/3 лунного года), а Юпитер и Сатурн, сблизившись 48 раз, завершали проход по всем четырем триадам Зодиака. Это и было знаком завершения «Сотворений». Если проход по четырем триадам приводил к созданию (сотворению!) «элементов» – Огня, Воздуха, Земли и Воды, то окончание счисления 960 лет могло восприниматься финалом творения «элементарных основ» Мироздания и началом «Упорядоченного Бытия».

Относительно цикла продолжительностью 400 лет в источниках упоминается лишь одна его достопримечательность – отставание календаря от истинного хода времени достигало в конце 4 века круглого числа суток – 100 (в реальности, однако, меньше: 0,242 сут. ´ 400 лет = 96,8 сут., что есть » 3 ¼ син. лун. мес.). Возможно, что речь тут должна идти о «божественного статуса лунном цикле», ибо к рубежу 400 лунных лет недостача составляла » 12 солнечных лет, близких продолжительности сидерического оборота Юпитера. Не исключена, впрочем, и другая, того же сакрального плана оценка – эти 12 «солнечных лет» представляли 12 «месяцев» «Божественного года», равного 400 годам Земли.

«Божественный год», длительность которого составляла 1461 год без учета високоса, считается примечательным тем, что к финалу его недостача достигала тропического года. Мнение это, однако, ошибочное, ибо недостача такая близка длительности иного года – лунного:

0,242 сут. ´ 1461 год = 353,562 » 354 сут.

Основу «года» длительностью в 1461 год без високоса составлял усредненный лунно-солнечный год продолжительностью в 360 сут. [365,242 сут. + 354,367 сут.) : 2 = 359,8045 » 360 сут.]. Он дополнялся при завершении его сутками, которые посвящались 5 великим богам Древнего Египта (календаристы Древней Греции называли эти дни эпагоменами). Год из 360 суток использовался жречеством всей Евразии – от Западной Европы до Китая. По нему вели счисление времени и жрецы майя в Новом Свете. В Египте этот период назывался «Годом бога Тота», мифического творца письменности и календарей страны Хапи. В Европе, на Ближнем Востоке и в Иране год такой продолжительности именовался «майским», «сельским», «кельтским» или «хозяйственным». Рациональность использования «усредненного года» определяла разбивка его на 8 месяцев продолжительностью 1,5 синодических лунных месяцев каждый. Это позволяло фиксировать при окончании каждого такого месяца дни, близкие солнцестоянием и равноденствием, а также даты промежуточные, равно отстоящие от равноденствий и солнцестояний (т.е. рубежи сезонные, солнечные).

Изложенные сведения призваны облегчить восприятие круга вопросов, поставленных в статье. Решение их, возможно, позволит полнее раскрыть сакральную подоснову весьма специфических способов счисления Времени, когда преднамеренно (умышленно!) допускались «неточности» в отслеживании его (основание для бесконечных обвинений древних в неточности и несовершенстве их календарей). Эта таинственная подоснова остается до сих пор вне детального истолкования историков астрономии и календаристов по причине понятной – из-за удручающей скудности письменных источников.

Расширим список источников, обратившись к материалам нетрадиционным – к числовым текстам, запечатленным на объектах искусства малых форм древнекаменного века Сибири.

Постановка проблемы. Первые же удачи в расшифровке знаковых записей на предметах искусства малых форм Ачинского поселения, Мальты и Малой Сыи подтвердили факт наличия в палеолите Северной Азии календарно-астрономических текстов (Ларичев, 1983; 1984; 1985а). Последующий анализ их показал, что они примечательны чрезвычайно существенными особенностями – алгоритмического характера информационным контекстом и многозначностью числовых единиц, составляющих записи (Ларичев, 1985а).

Уяснение этого факта позволило поставить, а затем и решить вопрос о стремлении мальтинского жречества отслеживать Время не только в пределах нескольких ближайших лет (лунное трехлетие, сопровождаемое интеркаляцией дополнительного месяца), а и на протяжении циклов, охватывающих десятилетия. Как удалось установить, необходимость отслеживания многолетий определялась, в частности, стремлением жрецов прогнозировать (предсказывать) явления затмений, повторы которых (саросные периоды) случались за пределами временных границ полувека (54 года + 33 (30 сут.) – большой солнечный сарос; » 56 лет – большой лунный сарос).

В середине 90-х годов прошлого века была выдвинута идея о том, что «палеолитические жрецы Сибири, как и далекие «последователи» их на берегах Нила, Тигра и Евфрата, использовали при счислении времени продолжительные периоды, невольно навевающие воспоминания о великих «божественных годах» жрецов страны Хапи и Халдеи, а также о всем том, что скрывалось за восприятием этих “годов”» (см. Ларичев, 1995, с. 25). Тогда же и были высказаны предварительного плана соображения относительно возможности использования мальтинским жречеством двух разновидностей «божественных лет»:

1 – 120-летнего цикла счисления времени без учета високоса, на использование которого палеолитическим жречеством намекали 120 округлых бусин, составляющих мальтинское ожерелье» (там же); в этой связи было обращено внимание на то, что 120 лет кратны тропическим 8-летиям без учета високоса, за которые свершается целое число оборотов Солнца, Венеры (5) и Луны (99); обращено было внимание и на кратность этому периоду 60-летий, что наводило на размышления относительно истоков и значимости образов восточно-азиатских «календарных животных» (12-летний «животный цикл», повторенный пять раз);

2 – 486-летнего цикла, использование которого палеолитическим жречеством подтверждают 486 основных (без учета факультативных) знаков, размещенных на поверхности мальтинской календарно-астрономической таблицы (Ларичев, там же, с. 26) и в точности такое же число элементов и знаков, представляющих погребальное ожерелье Мальты (Ларичев, 1985); в этой связи было обращено внимание на саросный, связанный с повтором затмений контекст 486-летнего цикла и на кратность его «платоническому году», отражающему период круговорота оси Мира меж звезд Севера, которые определяют позиции полюса (точное подтверждение отслеживания одной из таких позиций палеолитическими наблюдателями Неба »14 000 лет назад в созвездии Геркулеса см. Rappenglűck, 1999; 2000).

Столь озадачивающие предположения, которыми и без того полны палеоастрономия и палеокалендаристика, ставят под сомнение фундаментальные постулаты традиционной истории астрономии (как и догмы традиционной (вещеведческой) археологии тоже) и потому настойчиво подталкивают к продолжению изысканий, непопулярных, разумеется, в той и другой среде. Детальная презентация расшифровок записей многолетних циклов на предметах искусства малых форм мальтинского жречества – самое оптимальное направление в реконструкциях «Божественных годов» календаристов эпохи древнекаменного века.

Адепты технолого-вещеведческого («артефактного») палеолитоведения не восприемлят подобную «постановку проблемы». Они, доверительные консультанты историков астрономии и календарей, компрометируют палеоастрономию и палеокалендаристику, новые естественнонаучной направленности отрасли археологии, становление которых относится к началу второй половины XX века (см. Marshack, 1964; 1970; 1972). Такая позиция понятна и не должна вызывать негативной реакции, ибо когда же научный официоз мирился с «подрывом основ» своих воззрений теми, кто осмеливался мыслить «инако»! Поражает иное – спасение «основ» (в сущности, безоглядное отстаивание мертвых догм) ведется прямо-таки в классическом стиле средневековых дискуссий науки иезуитов – не посредством четкого опровержения естественнонаучного характера фактов, которые предъявляют астроархеологи, а пуская в ход «тяжелое оружие» – прокурорски строгие и не подлежащие обжалованию указания на несоответствие этих фактов «фундаментальным установкам» самой официозной науки!

Вот как выглядят аргументы в обобщенном и предельно кратком изложении (они отчасти подобраны Авени (1998); см. также дискуссии Bednaric, 1995; Elkins, 1996):

утверждения астроархеологов противоречат фундаментальным установкам палеолитоведения, выработанным за столетие исследований культур древнекаменного века;

признанный авторитетами умственный статус людей палеолита не вяжется с идеей ведения ими счета времени, требующего «высокой степени развития абстракций ума»;

палеолитическому человеку вообще незачем было отслеживать время, а тем более фиксировать течение его знаками, поскольку он и без того хорошо знал (генетически прирожденная «народная мудрость»?) – когда начинать охоту, а когда собирать коренья;

для удручающе убогих по укладу быта и экономики существ отслеживание времени – «непозволительная роскошь, очевидное излишество»;

календарь и «временные предсказания» были ни к чему тем, кто бродяжничал, занимаясь охотничьим промыслом и собирательством, деятельностью, в отличие от земледелия, «не растянутой по времени»;

«кочевникам ледниковой эпохи» незачем было «записывать смену фаз Луны», ибо они, ежемесячно наблюдая порядок их чередования, знали назубок последовательность фазовых перемен лика ночного светила и т.д.

Не лучшим образом выглядят также доводы о назначении насечек и лунок, которые палеокалендарист оценивает как знаки, а скопления их (строчки и группы) в качестве числовых записей или текстов календарно-астрономического содержания:

округлые лунки есть приспособления для придания (посредством верчения) остроты кончикам игл и шильев;

насечки есть «следы от заточек» или чисто технологическое приспособление, которое не допускало скольжения ладони в момент использования инструмента в работе;

каверны и черточки на скульптурах есть «радующий глаз узор»; отражение эстетических представлений древнего человека; изображение деликатного белья дам или, напротив, верхней одежды типа меховой малицы северных народов и т.п.

В таких оценках много странностей. Удивляет, прежде всего, невосприятие фактов лишь потому, что они «противоречат фундаментальным установкам», выработанным авторитетами (но не проще ли сменить «фундаментальные установки» (заодно усомнившись в прозорливости великих авторитетов), и не отвлеченной теорией оценивать факты, а напротив, фактами укреплять основы теории?). Странно созданное палеолитическими людьми уверенно называть культурой, но притом полагать, что творцы ее понятия не имели ни о Времени, ни о Пространстве (будто понятия культура и Время отделимы друг от друга!). Странно числа не считать убедительными аргументами, а абстрактные, порой претенциозно заумные, напрочь отрешенные от реалий «философические размышления» – аргументами убедительными.

В отечественной археологии дискуссии обо всем этом лишены открытости. Они носят, если можно так выразиться, характер коридорного обмена репликами по вопросу для здравомыслящих авторитетов абсолютно ясного. И потому они, реплики эти, небрежно брошенные в сторону астроархеолога, напоминают аргументы знаменитого героя М.Е. Салтыкова-Щедрина из рязанско-тамбовско-саратовского клуба обывателей – капитан-исправника Сидора Кондратьевича:

«– Почему же вы так полагаете, Сидор Кондратьевич?

– Да уж так!

– Однако, Сидор Кондратьевич, нельзя же утверждать или отрицать факт, приводя в доказательство «да уж так»!

– Да уж помяните мое слово!

И он не выйдет из своего «да уж помяните…» до последнего издыхания и дотоле не сочтет себя побежденным, доколе будет сознавать себя способным разевать рот и произносить «да уж так!» (Салтыков-Щедрин, 1988, с. 181).

Истоки такого отношения Сидора Кондратьевича к факту сатирик определил так – он имеет, конечно же, «приверженность к факту», но «приверженность» эта у провинциального полицейского чина «слепая, чуждая сознательности». Поэтому деятели такого же пошиба в археологии будут и впредь упрямо отрицать числовые факты, пока не удосужатся приобрести «сознательное отношение» к астрономии и календаристике. Именно к этому призывал специалистов по древностям великий астрофизик Королевского общества Англии, основатель и первый редактор знаменитого и ныне британского журнала «Nature» и Отец астроархеологии Норман Локьер. Это ему принадлежит крылатая, столетней давности фраза:

«Мне хочется, чтобы археологи хотя бы слегка ознакомились с астрономией…»

Однако, курьез – очень хочется все того же и ныне, в начале очередного века и тысячелетия. И если такое желание останется мечтой еще на один век, то археологи будут обречены и далее подстраивать числовые факты искусства палеолита под фундаментальные установки авторитетов отошедшего в прошлое столетия. И продолжать усердно гадать на бобах и «философически» разводить на кофейной гуще отвлеченные от «сознательного восприятия фактов» раздумья свои о происхождении первобытного художественного творчества и содержательной стороне образов его.

Методические установки. Записи «Божественных годов» были бы невозможны, не обладай знаки числовых текстов сибирского палеолита характерной особенностью – они, в согласии с изначальными замыслами гениальных составителей сакральных текстов (таблиц), имели неоднозначную (многовариантную) календарную весомость (т.е. могли означать сутки, но и, одновременно, разного вида месяцы (синодические, сидерические или драконические), а также годы («звездные», «планетарные», драконические, лунные, лунно-солнечные и солнечные), и все это в зависимости от варианта программы, по которой, следуя заранее избранному алгоритму, считывался один и тот же текст (Ларичев, 1988). Более эргономичного способа фиксации фундаментальной значимости астрономической информации трудно вообразить.

Поиск осуществлялся с учетом кардинально важного постулата – в древней календаристике использовались два варианта счисления времени и были два варианта восприятия его:

а – обыденный (профанный) календарь, по которому отслеживались привычной протяженности месяцы, сезоны, годы, в соответствии с коими устанавливался распорядок повседневной жизни и экономической деятельности сообщества;

б – сакральный  (культово-ритуальный) календарь жрецов, по которому отслеживалось Время иное; раскрытие потаенной сути течения его – задача, которая может быть решена лишь при подключении к исследованию материалов палеоастрономии (знаковые записи на предметах искусства малых форм; знаковые записи и связанные с ними образы животных в пещерных святилищах) и астроархеологии (образы животных и человека в зоне открытых святилищ; с площадок их отслеживались восходы и заходы светил, а также пересечение ими нити небесного меридиана в полдень и полночь на Юге).

Изыскание определяли также другие, общего плана, установки и соображения:

1 – успех поиска может быть обеспечен лишь при уверенности археолога в правильности идеи начала познания человеком Природы и самого себя в древнекаменном веке и, притом, познания, которое осуществлялось с использованием методов, близких естественнонаучным;

2 – успех может быть обеспечен лишь при отходе археолога от стародавних (но поразительно живучих!) догм Г. де Мортилье и Э. Картальяка по части уровня интеллекта и духовности палеолитического человека (он виделся им в непрезентабельном облике «дикарей огнеземельцев», которые шокировали утонченного аристократа Ч. Дарвина «бессмысленными лицами» и «неприхотливостью желаний»);

3 – успех может быть обеспечен лишь при осознании археологом того непреложного факта, что объект его внимания – первобытное художественное творчество, есть творение ума и духа интеллектуальной элиты общества древнекаменного века, представителей жреческого клана, а не тех, кто преследовал в заснеженных пустынях мамонтов и носорогов; поэтому надо быть беспредельно высокого мнения о себе, чтобы надеяться на легкость раскрытия того, над чем мыслители палеолита раздумывали тысячелетия;

4 – успех может быть обеспечен лишь при учете археологом сведений по астрономии, календаристике и астральной мифологии; лишь такой шаг позволит отрешиться от использования легкомысленного метода тривиальных (гадательного плана) прикидок – «А что бы это, логически рассуждая, могло быть?»; методы субъективных («потолочных») выдумок – главное зло, которое в прошлом веке обрекало на неудачи большинство попыток интерпретировать образы и «орнаменты» первобытного искусства; оно же, разрушительное зло это, не позволило доказательно решить проблему мотивов, которые предопределили зарождение первобытного художественного творчества(последний, наредкость беспомощный образец «прикидок» и гаданий «по логике вещей» – Филиппов, 1998);

5 – успех может быть обеспечен лишь при отказе археолога от восприятия «собеседника» своего из мира первобытности субъектом тупым и жалким; необходимо построение зеркального порядка композиции – жалкий в неосведомленностях особо значительного в культурах первобытности археолог, так и эдак изворачиваясь, пытается «выудить» у предка хотя бы крупицу сведений по части его духовного наследия.

Источники. Для «прочтений» избраны объекты с продолжительными (многознаковыми) записями –

1 – мальтинский жезл; этот «предмет искусства» представляет собой скульптурное, изготовленное из бивня мамонта, изображение Змия (или Дракона) с многострочным знаковым текстом, один из вариантов прочтения которого позволял отслеживать «драконические» (затменные) циклы времени и рассчитывать моменты возможного наступления затмений, лунных и солнечных (см. рис.1); изделие это, одно, видимо, из главных культово-ритуальных предметов мальтинского жреца, было интерпретировано как образно-мифологическое воплощение Мироздания (см. Ларичев, 1993а);

Рис. 1. Мальтинский жезл и «узор» на гранях его.

2 – мальтинская календарно-астрономическая пластина, изготовленная из бивня мамонта (см. рис. 2); объект этот – многофункционального назначения; информативно он весьма содержателен и многогранен (Ларичев, 1985а, 1988); на выпуклой стороне пластины размещено около полутысячи лунок, образующих 5 спирального вида структур; вместе они составляют свернутое в «клубки» клотоид и простых спиралей тело гигантского Змия с полулунной головой и коротким хвостом; каждую из 7 структур этого «предмета искусства» «выписывает» совершенно определенное количество знаков; числа, зафиксированные лунками, образуют алгоритмического типа знаковый текст, позволяющий считывать лунные, солнечные, лунно-солнечные и затменные циклы, а также синодические обороты планет; кратность количества знаков в спиральных структурах Змия годовым оборотам Луны и Солнца, а также синодическим периодам 4-х планет позволяет интерпретировать это существо в том же ключе, что и жезл – образно-мифологическим и числовым воплощением Мироздания с его главными составляющими – 7-ю «блуждающими светилами»; на противоположной (выгнутой) стороне пластины изображены 3 змеи, две из которых напоминают по виду кобр.

Рис. 2. Мальтинская календарно-астрономическая пластина: а – знаковая запись на выпуклой стороне; количество знаков, составляющих отдельные структурные части «узора», кратно синодическим оборотам планет, Солнца и Луны; б – резные изображения кобр на вогнутой стороне.

Юпитер=57

Исследование ограничим анализом лунных 5 и 25-летий, а также многолетними солнечными периодами, Время в которых отслеживалось без учета високоса (0,242 сут.).

Мальтинский жезл и его знаковые тексты. Реконструкция систем счисления Времени по Луне коротким и многолетним циклами. Раскрытие сакральной подосновы их.

I. 5-летний лунный период. Запись его выявлена при анализе строчек серповидных знаков, которые составляют два четко обособленных числовых блока, связанных с двумя характерными отделами мальтинского жезла (см. рис. 3).

На теле Змия (рукоять жезла) размещены 6 строчек знаков –

23 ® 30 ® 33 ® 16 ® 7 ® 9,

всего 118,

а на голове – 8 строчек такого же вида знаков и две круглые лунки а и б, которые, как единицы факультативные, считывались в данном случае дважды (разъяснения см. Ларичев, 1993а, стр. 138 и последующие) –

2 (а и б) ® 6 ® 6 ® 6 ® 6 ® 6 ® 8 ® 6 ® 7 ® 2 (а и б)

Всего знаков на голове Змия, с учетом факультатива 2 (повторного учета а и б) –

55

Рис. 3. Мальтинский жезл и его знаковый текст.

Число знаков на теле Змия (118) высоко календарно и  астрономически значимо. Они составляют запись четырех синодических лунных месяцев

29,5306 сут. ´ 4 = 118,1224 » 118 сут.,

что есть 1/3 лунного года или, по канонам древней календаристики, один из трех «сезонов» его:

118 сут. ´ 3 = 354 » 354,367 сут.

Это означает, что после трехкратного прохода по строчкам

23 ® 30 ® 33 ® 16 ® 7 ® 9

отслеживающий время жрец фиксировал финальный рубеж лунного года.

Запись на голове Змия, составленная из 55 знаков, высоко календарно и астрономически значима. Поскольку продолжительность солнечного года превышает длительность года лунного на

365,242 сут. – 354,367 сут. = 10,875 » 11 сут.,

то 55 знаков есть ни что иное, как интеркалярий для лунного пятилетия; ведь именно такое число суток следовало вводить в календарную систему, чтобы выйти на рубеж солнечного пятилетия.

Такая операция по выравниванию лунного Времени с Временем солнечным осуществлялась после пятнадцатикратного прохода по 118 знакам на туловище Змия:

118 сут. ´ 15 = 1770 сут.

1770 сут. : 354 сут. = 5 лун. лет

Заметим, однако, что дополнение 1770 сут. интеркалярием, зафиксированным на голове Змия, выводило на рубеж окончания такого солнечного пятилетия, в котором годы считывались без учета високоса:

1770 сут. + 55 сут. = 1825 сут.

1825 сут. : 365 сут. = 5 солн. лет

Итак, число 55 в системе счисления Времени лунными 5-летиями играет роль числа 34 в системе счисления Времени лунными 3-летиями и она, эта роль, определяется словами интеркалярий и интеркаляция.

Обратим, однако, внимание на два существенных отличия этих дополнений в разновеликие лунные календари:

1 – интеркалярий в лунное 3-летие синодический, т.е. нацеленный на отслеживание фаз Луны –

34 сут. : 29,5306 сут. = 1,1513 син. лун. мес.,

что » определяет синодический цикл ночного светила от серпа последних суток наблюдения «умирающего» на Востоке месяца до серпа первых суток наблюдения «народившегося» на Западе месяца;

интеркалярий в лунное 5-летие сидерический, т.е. нацеленный на отслеживание смещений ночного светила на фоне звезд, ибо 55 сут. кратны продолжительности звездного лунного месяца, периода реального Времени оборота Луны вокруг Земли –

55 сут. : 27,32 сут. = 2,0131 » 2 сид. лун. мес.;

заметим, что сидерические обороты Луны позволяют фиксировать рубежи временных периодов с бόльшей точностью, чем при отслеживании подверженных колебаниями синодических оборотов ночного светила; возможно, это примечательное обстоятельство было одним из ряда иных причин, которые предопределяли выбор жречеством Мальты лунного 5-летия в качестве базового цикла в многолетних системах счисления Времени;

2 – интеркалярий в лунное 3-летие нацелен на учет дробных частей 3-х солнечных лет –

(354 сут. ´ 3) + 34 сут. = 1096 сут.

1096 сут. : 365,242 сут. = 3,0007 солн. лет;

интеркалярий в лунное 5-летие не нацелен на учет дробных частей 5 солнечных лет, ибо при вводе в счетную систему дополнительных 55 сут. определялся рубеж окончания 5 солнечных лет без учета високоса –

(354 сут. ´ 5) + 55 сут. = 1825 сут.

1825 сут. : 365 сут. = 5 солн. лет

Второе отличие интеркалярия в лунное 5-летие высоко значимо. Оно фиксирует факт фундаментальный:

мальтинское жречество, как и жречество древних цивилизаций Ближнего Востока, использовало при счислении Времени неординарные календарные системы; примечательность их заключается в игнорировании високоса при счислении солнечного Времени; не будь зафиксирован в знаковых записях мальтинского жезла интеркалярий, длительность которого составляет 55 сут., не было бы и оснований ставить проблему наличия «Божественных лет» в календаристике древнекаменного века Сибири.

Возникает вопрос – какая причина предопределяла необходимость отслеживать Время по записям жезла, используя  интеркалярий, который не обеспечивал точности выравнивания лунного Времени с Временем солнечным? Она, эта причина, должна быть достаточно весомой и определяться некоей глубинной рациональностью, чтобы сознательно конструировать для того соответствующую календарную систему. Уровень астрономических знаний мальтинских жрецов, каким он видится в свете расшифрованных календарно-астрономических записей на предметах искусства малых форм, не позволяет заподозрить их в просчетах или небрежностях.

Ответ следует отыскивать не посредством отвлеченных от реалий размышлений «по логике  вещей», а обратившись к анализу самого 5-летия, при счислении которого календаристы Мальты предпочли не принимать в расчет високос. Выбор такого пути исследования был сделан ранее и по другому случаю, но опять-таки в связи с 5-летием[1], этим странным, на первый взгляд, циклом, который необычайно редко упоминается в перечнях периодов счисления Времени в эпоху первобытности и потому, видимо, не привлекал пристального внимания астрономов, календаристов, астральных мифологов и религиоведов (см. Ларичев, 2001).

Успех в том самом, другом случае предопределила идея рассмотреть 5-летие в рамках взаимоотношения с Временем солнечным оборотов Венеры, Марса и Меркурия (синодические планетарные циклы, равные, соответственно, 583,9 сут., 779,9 сут., 115,9 сут.). Поэтому резонно и в данном случае взять на вооружение эту оправдавшую себя идею и попытаться раскрыть сакральную подоплеку приверженности жрецов Мальты к счислению Времени лунными 5-летиями, интеркалярий в конце которых выводил на рубеж солнечного 5-летия без учета високоса.

Результат решения именно так сформулированной задачи оказался любопытным:

1 – 5-летие без високоса, 1825 сут., примечательно соответствием его длительности трех синодических оборотов Венеры + » период ее невидимости при верхнем соединении планеты с Солнцем, когда она «переходила» с восточного небосклона на западный, как бы перевоплощаясь (мифологический аспект!) из «Венеры Востока» в «Венеру Запада» (см. на рис. 4, зону а и литеры б и в):

1825 сут. : 583,9 сут. = 3,1255 син. об. Венеры

Рис. 4. Схема синодического оборота Венеры с указаниями особо значимых позиций.

Дробная часть четвертого оборота планеты, 0,1255, составляет 73,3 сут., что есть период, примечательный кратностью его  как синодическому, так и сидерическому лунным циклам:

73,3 сут. : 29,5306 сут. = 2,4821 » 2¹/₂ син. лун. мес.

73,3 сут. : 27,32 сут. = 2,6830 » 2 2/3 сид. лун. мес.

Этот редкостный в календаристике «дублет» кратности одного числа суток позволял отслеживать с высокой точностью один из самых примечательных отрезков маршрута смещения Венеры относительно Солнца – Время невидимости ее при такой позиции в Небе, когда дневное светило размещалось между планетой и Землей.

Итак, 5-летие солнечное без високоса было привлекательным для календаристов первобытности тем, что оно позволяло автоматически «перевести» начало отсчета синодического оборота Венеры с горизонта восточного (последний восход утром) на горизонт западный (первые сутки видимости и первый заход вечером).

«Перевод» такой удобно укладывался в циклы, кратные как синодическим, так и сидерическим оборотам Луны (что и облегчало  точную фиксацию особо важного астрономического явления). За всем этим просматриваются некие установки астральной религии, которые отражали реальность соотношений оборотов Луны, Солнца и Венеры (циклы видимости и невидимости ночного светила и планеты; позиции их на небосклоне относительно Востока и Запада, что и могло обусловить разработку соответствующих календарно-астрономических мифов и конструирование комплексной календарной системы, в которой гармонично согласовывались обороты светил разной продолжительности).

2 – 5-летие без високоса, 1825 сут., примечательно соответствием его длительности двух синодических оборотов Марса + 1/3 еще одного оборота (см. рис. 5, зона б):

1825 сут. : 779,9 сут. = 2,3400 » 2 1/3 син. об. Марса

Рис. 5. Схема оборотов Солнца, Венеры и Марса с указаниями особо значимых позиций.

Дробная часть третьего оборота планеты, 0,3400, составляет 265,2 сут., что есть период, соответствующий усредненному (почти по минимуму) циклу беременности женщины, близкого 9 синодическим лунным месяцам (см. Авени, 1998, с. 220; на рис. 5 зона б):

265,2 сут. : 29,5306 сут. = 8,9805 » 9 син. лун. мес.

В 5-летии, выходит, заключен, помимо отмеченного, чисто человеческий и, притом, исключительной важности аспект. Он проливает дополнительный свет на решение проблемы привлекательности для мальтинских календаристов именно такого периода Времени, счисляемого по Луне и Солнцу. Разъясняя этот примечательный аспект, невозможно обойтись без реконструкций, а их, с наибольшей вероятностью, следует вести в плане раскрытия супружеских взаимоотношений двух божественных существ Неба – Венеры и Марса.

Если такая гипотеза верна, то возникает вопрос – какую » позицию занимала Венера около Марса в пору «небесной любви» с ним, чтобы разрешиться от бремени, оказавшись на западном небосклоне (см. на рис. 4, литеру в). Ответ таков – она находилась с Марсом где-то около зоны кульминации своей на восточном горизонте, т.е. в наибольшем удалении от Солнца (так называемая западная элонгация; см. на рис. 4 литеру г). Дело в том, что смещение Венеры именно от этой позиции до суток первого появления планеты на Западе » охватывает Время, близкое (на сей раз почти по максимуму!) циклу беременности женщины:

217,9 сут. (цикл от кульминации до последнего восхода) + 73,3 сут. (цикл невидимости) = 291,1 сут.

Итак, 5-летие солнечное без високосов было привлекательным для календаристов первобытности тем, что оно позволяло включить во временные рамки его цикл беременности женщины, совместив с примечательными частями оборотов Венеры (цикл смещения планеты на Запад от зоны кульминации на Востоке до первого явления на закатном небосклоне) и Марса (1/3 очередного (третьего) оборота, при начале которого фиксировалось зачатие). В такого рода календарно-астрономических раскладах, увязанных с периодом беременности, просматриваются намеки на принципы гороскопной астрологии. Если так оно и были, то, видимо, события, происходившие в Небе, воспринимались людьми призывами божеств следовать их благому примеру, ибо Время и планетарные явления тому, согласно канонам жрецов, всецело благоприятствовали.

3 – 5-летие без високоса, 1825 сут., примечательно соответствием их длительности 15 синодических оборотов Меркурия + ¾ еще одного оборота:

1825 сут. : 115,9 сут. = 15,7463 » 15 ¾ син. об. Меркурия

Дробная часть 16-го оборота, 0,7463, составляет 86,5 сут., что есть период, близкий сидерическому обороту планеты (по расчетам современных астрономов – 87,97 сут.), длительности 3 синодических лунных месяцев, 3 ¼ сидерическихмесяцев и сезона солнечного, ограниченного двумя кардинальными моментами тропического года – сутками осеннего равноденствия и зимнего солнцестояния (» 89 сут.; осенний сезон – единственный в солнечном году, который кратен лунным циклам, да к тому же и двум разновидностям их – синодическому и сидерическому):

89 сут. : 29,5306 сут. = 3,0138 » 3 син. лун. мес.

89 сут. : 27,32 сут. = 3,2576 » 3 ¼ сид. лун. мес.,

что позволяло отслеживать начало и конец сезонного цикла, наблюдая не только за Солнцем, но также за сменами фаз Луны и смещениями ночного светила на фоне звезд.

Если воспринимать изложенное в связи с анализом оборотов Меркурия как астрономического и календарного смысла намек (каковыми были также синодические обороты Венеры и Марса), то можно сделать вывод о том, что 5-летие солнечное завершалось (а, следовательно, и начиналось!) в сутки зимнего солнцеворота (см. на рис. 5 линию «зимнее солнцестояние»). Тот же намек определит и кардинальные моменты последнего в 5-летии тропического года, с коим увязывались начало беременности женщины (зачатие) и конец его (рождение ребенка). Они, эти моменты, » определялись временными границами ¹/₃ последнего (в пределах 5-летия) оборота Марса (см. на рис. 4 литеры г и в). Ведь если разрешение от бремени случилось » в конце 5-летия, когда наступило зимнее солнцестояние, то, следовательно, зачатие было приурочено » к весеннему равноденствию (см. на рис. 5 зону б; линии «весеннее равноденствие» и «зимнее солнцестояние»; «зачатие» и «рождение»).

Итак, 5-летие солнечное без високосов было привлекательно для календаристов Мальты тем, что оно позволяло, отслеживая синодические обороты Меркурия, определиться с тремя кардинальными моментами тропического года,среди коих осеннее равноденствие и зимнее солнцестояние фиксировали рамки заключительного сезона 5-летия (а с ним – зимний солнцеворот, явление, знаменующее финал 5-летия и Время разрешения от бремени), а весеннее равноденствие – Время зачатия. Во всем этом вновь просматриваются намеки на гороскопную астрологию – учета жрецами позиций Солнца относительно небесного экватора при выборах момента начала бытия человека на утробной стадии его развития и начала бытия земного (вне связи с матерью), когда наступал зимний солнцеворот и рождался Новый год Новое Время!).

Как может теперь убедиться воочию каждый, Луна, Солнце, а также три планеты заняли к моменту завершения 5-летия вполне определенные позиции, от коих следовало начинать отсчет очередного цикла Времени, загодя представляя (прогнозируя!) – когда и что, в плане особо значимого, должно случиться в Небе и что эхом отзовется происшествиями на Земле. Учитывая сакральную содержательность солнечного 5-летия без учета високоса, раскрытую на предшествующих страницах, каким, как ни божественным, мог восприниматься мальтинским жречеством этот период Времени, полный сакральных подсказок?

Следующий «божественный» период предоставляет дополнительные факты оправданности сделанных при анализе 5-летия заключений.

II. 25-летний лунный период. Число 25 зафиксировано, возможно, двумя числовыми блоками мальтинской календарно-астрономической пластины, представляющими голову (14 знаков) и хвост (11 знаков) Змия, изображенного на выпуклой стороне ее, и такого же числа линейно-геометрическими структурами одной из трех змей на вогнутой стороне той же пластины (см. рис. 6, а и б). Возможно потому, что нет твердой уверенности в отражении упомянутыми структурами записей многолетнего лунного цикла такой продолжительности.

Рис. 6. Запись 25-летнего цикла.

В древней календаристике этот особо важный в теогонии 25-летний лунный период отслеживался, видимо, без промежуточных (по 5-летиям) интеркаляционных вставок. Дополнение с целью выравнивания лунного счета времени со временем солнечным производилось, надо полагать, лишь по окончании всего 25-летнего лунного периода (подключение (интеркалирование) в счетную систему пяти тех самых лунных периодов по 55 сут., о которых шла речь выше).

Вставка эта (55 сут. ´ 5) обладает высокой календарно-астрономической и биологической значимостью, ибо составляет время, близкое 10 сидерическим (звездным) лунным месяцам и периоду беременности женщины –

55 сут. ´ 5 = 275 сут.

275 сут. : 27,32 сут.= 10,0658 » 10 сид. мес.

Это число суток примечательно также тем, что составляет » 9¹/₃  синодических лунных месяцев (275 сут. : 29,5306 сут. = 9,3123 мес.), ¾ тропического года, » соответствует циклу от весеннего равноденствия до зимнего солнцестояния и отражает продолжительность оборота Венеры от суток последней видимости на Востоке до времени стояния на Западе и начала попятного движения, за коим следовало нижнее соединение планеты с Солнцем (по расчетам современных астрономов » 272 сут.). Помимо того, 275 сут. есть та часть солнечного годичного цикла, которая соотносится в золоте с половиной драконического года (173,31 сут. : 275 сут. = 0,6302; всего знаков на мальтинском жезле при двукратном счислении факультатива – 173) и синодическим оборотам Юпитера (275 сут.: 398,9 сут. = 0,6893).

Выравнивание Времени при завершении лунного 25-летия посредством введения в счетную систему интеркалярия приводило к примечательному результату:

25 лун. лет х 354 сут. = 8850 сут.

8850 сут. + 275 сут. = 9125 сут.

9125 сут. : 365 сут. = 25 солн. лет. без високоса

Как можно убедиться вновь, результат фиксирует факт использования мальтинским жречеством календарной системы учета Времени по Солнцу при игнорировании високоса, что подкрепляет обоснованность идеи наличия в календаристике древнекаменного века Сибири «Божественных лет».

В дополнение отметим незамеченное астрономами и календаристами – 9125 сут. соответствуют длительности 15 синодических оборотов Венеры при начале отсчетов их от суток последнего восхода на Востоке (см. на рис. 4 точку б) +» период, когда планета при очередном (16-ом) обороте оказывается в позиции наибольшего удаления от Солнца на Востоке (так называемая западная элонгация – см. на рис. 4 литеру г; подробности см. Ларичев, 1998):

9125 сут. : 583,9 сут. = 15,6276 син. об. Венеры

Дробная часть шестнадцатого оборота Венеры, 0,6276, составляет 366,5 сут., что как раз и есть » период (по современным расчетам астрономов » 364 сут.), когда планета, начав очередной оборот от суток последней видимости на Востоке, достигала в конце его весьма примечательной позиции относительно Солнца – в наибольшей степени удаляясь от дневного светила, поднималась над восточным горизонтом на самую большую из возможных высоту (» 48º; восточная кульминация).

Подчеркнем, учитывая последующий ход изложения, календарно-астрономическую примечательность периода 366,5 сут. – он близок длительности солнечного года (365,242 сут.). Это означает, что » 2/3 часть последнего оборота Венеры всецело отслеживалась в рамках Времени полного годового оборота Солнца (она как бы двигалась в гармонии с ритмами его). В этой связи обратим внимание на самое важное – составной частью именно этого оборота дневного светила и был цикл беременности женщины, длительность коего определял интеркалярий, равный 275 сут., что составляет » ¾ тропического года

366,5 сут. – 275 сут. = 91,5 сут.

Не менее любопытная примечательность проявляется при выявлении соотношения 25-летия без учета високоса с оборотами Марса относительно Солнца:

9125 сут. : 779,9 сут. = 11,7002

Дробная часть двенадцатого оборота Марса, 0,7002, составляет 546,1 сут., что есть период, близкий продолжительности синодического оборота Венеры (без учета » половины периода невидимости?). Это можно оценить так: бóльшую часть (» ³/₄) последнего оборота Марс смещался относительно Солнца в рамках временного цикла другой планеты – Венеры. Он в плане Времени шествовал по ее пятам, как бы намекая на родство (близость?) свою ей (свидетельство супружества этих гармонично «блуждающих» в просторах Неба светил?). Цикл беременности, однако, определялся на сей раз частью не его оборота, как было в рамках 5-летия, а солнечным циклом и в том, видимо, следует усматривать некий астрологического разряда смысл, понятный, однако, лишь специалистам по астрологии, этой «древнейшей из наук о связи всех вещей и явлений», как определял ее А.Л. Чижевский.

Изложенное позволяет сделать следующий, предварительного плана, вывод:

создатель календарной системы, основу которой составляло 25-летие, был, видимо, озабочен должным совмещением в нечто гармонично единое разновеликих оборотов Луны, Солнца, Венеры и Марса; поскольку 25-летие подталкивает к знаменательного порядка реконструкциям, то каким, как ни божественным, мог восприниматься жрецами Мальты этот превосходный в небесных подсказках и намеках период Времени?

Что касается биологического, а с ним и астрологического аспектов, то, видимо, особый смысл счисления времени 25-летием, когда отставание лунного счета времени от времени солнечного достигало в конце его » 10 сидерических лунных месяцев (знаменитый в истории календаристики десятимесячный «год» основателя Рима Ромула, близкий циклу беременности женщины), как раз и состоял в том, что в календарь вводился интеркалярий, близкий периоду созревания человеческого плода. И тут опять открываются благоприятные перспективы для астрологического плана реконструкций – возможно, в сутки окончания лунного 25-летия, когда наступало весеннее равноденствие, некая избранница жрецов преднамеренно беременела, чтобы разрешиться от бремени в дни, когда по завершении интеркалирования 275 сут. лунное Время сравнивалось с Временем солнечным, а Венера после 15 оборотов + период, близкий продолжительности солнечного года, отдалялась от Солнца к западу в наибольшей степени (т.е. кульминировала – поднималась над восточным горизонтом на самую значительную из возможных высоту – » 48º). Родившееся через 275 сут. в зимнее солнцестояние дитя было, надо думать, существо особое, а судьба его могла быть или счастливой (материализованное воплощение божественных  тела и духа и потому объект трепетного поклонения) или, напротив (что более вероятно), трагической (принесение ребенка в жертву в определенные сутки и сезон), как случилось в Сунгири и Мальте).

Мальтинская календарно-астрономическая пластина и ее знаковый текст. Реконструкция систем счисления Времени по Солнцу многолетними циклами. Раскрытие сакральной  и рациональной подоснов их.

I. 122-летний солнечный период без учета високоса. Запись его представлена знаками полулунной фигуры и двух клотоид (двойных спиралей) левой части пластины, при условии, что каждый знак символизирует год (см. рис. 7) –

14 + 45 + 63 = 122

Рис. 7. Запись 122-летнего цикла.

 

При счислении солнечного Времени без учета високоса к окончанию 122 лет накапливалась недостача, близкая продолжительности синодического лунного месяца –

0,242 сут. ´ 122 года = 29,524 » 29,5306 сут.

Мальтинские жрецы, видимо, оценивали столь примечательный результат приблизительно так же, как воспринимали 120-летний период без учета високоса жрецы Древнего Египта – в согласии с постулатами сакральных понятий «Божественный год» и «Божественное время»:

122 земных солнечных года без високоса представляют синодический лунный месяц в рамках скорости истечения Времени небесных богов.

Иначе говоря, 122 земных года жрецы приравнивали длительности лунного месяца. За элементарные временные единицы столь своеобразного «месяца» принимались дробные части каждого года многолетнего цикла. Месяц богов был как будто лунный, ибо по продолжительности соответствовал синодическому месяцу Земли. Однако составляли его не лунные сутки, определяющие продолжительность смещения Луны относительно Солнца, а дробные части Времени солнечного, которые нарушали суточную целочисленность каждого годового оборота Солнца.

Все эти натурфилософского плана календарные премудрости отражают осведомленность жрецов относительно факта фундаментального – озадачивающего несоответствия периодов обращения всех светил целому числу суток и стремление создать такие счетные системы Времени, в которых ушла бы в тень неудобная (пугающая таинственностью?) дробность числа солнечных суток, а круговороты «блуждающих звезд» стали бы гармонично сопоставимыми. Задача такая, судя по всему, была успешно решена к начальному этапу верхнего палеолита, но на полученные ответы была наброшена темная вуаль астральной мифологии и теологии. Такой вуалью и стала идея о том, что боги живут по Времени сакральному – непрерывному, дробному, как бы растянутому в длительности, а люди – по Времени обыденному – прерывному (из-за ничтожных дел), профанному, целочисленному, как бы укороченному в протяженности. Бытие человека от появления его на свет и до ухода в небытие воспринималось мгновением на фоне неохватного взору людей Бытия богов, занятых делами вселенского масштаба – «Творениями», «Разрушениями» и «Воссозданиями».

Обратимся, однако, к реальностям – к практического порядка соображениям, которые предопределили создание странной системы отсчета Времени, преднамеренно, кажется, не нацеленной на точность отслеживания его (что есть базовая установка любого здравомыслящего разработчика календаря). Между тем,  «здравомыслие» (и весьма глубокое) заложено в этой системе, а творец ее видится подобием гениального шахматиста, который как будто ошибочножертвует тяжеловесную фигуру, но именно потому через полусотню ходов выигрывает партию.

Одну из наиболее значительных «выигрышностей» этой «жертвенной» календарной системы  жрецов Египта отметил Н.И. Идельсон (самого, пожалуй, высокого ранга специалист в ряду отечественных историков астрономии и календарей), когда определил ее как «самую простую и радикальную, какую только можно вообразить» (Идельсон, 1975, с. 333), а создателей таковой восторженно оценил представителями народа, который обладал «огромным художественным дарованием, жгучей фантазией в области мифотворчества, волшебства и магии…, чья мысль, особенно напряженно работала над проблемой смерти и времени и искала выхода в таких формах культа, которые могли, по их суждению, предопределить индивидууму победу над смертью и вечное бытие» (подчеркнуто мною – В.Л.; см. Идельсон, 1975, с. 328–329).

«Выигрышность» он усмотрел в том, что неучет високоса позволил жрецам создать идеально удобную и предельно простую систему счисления Времени в году, все 12 месяцев которого составляли одно и то же число суток (30), подразделенных на 3 декады (10 сут. ´ 3 = 30 сут.). Это была та самая, упомянутая в исторической справке, система, которая позволяла (помимо отмеченного Н.И. Идельсоном) предельно легко и просто фиксировать 8 кардинальных моментов тропического года – солнцестояния, равноденствия, а также равно отстоящие от них даты. Главная рациональность такого календаря заключалась в том, что все 8 кардинальных моментов солнечного года, продолжительностью 360 сут., отделялись один от другого одним и тем же лунным периодом, длительность которого составляли 1,5 синодических месяцев » 45 суток.

Но и эта чрезвычайной важности особенность, которая обеспечивала удобство краткосрочного, в пределах года, отслеживания Времени, не исчерпывала рациональности неучета високоса. В этой связи обратимся к теме, которая осталась вне поля внимания календаристов и астрономов, в том числе Н.И. Идельсона, а она, между тем, позволяет в значительной мере усилить оправданность его проникновенной идеи эргономичности использования календарной системы, избавленной от учета дробных чисел. Речь идет об удобствах отслеживания в рамках ее многолетних циклов синодических оборотов планет, что не рассматривалось по причине понятной – уверенности историков астрономии в том, что жрецы Древнего Египта времени начала разработки столь экзотической календарной системы (» начало III тыс. до н.э. или конец IV-го) планеты не наблюдали, длительностью их оборотов относительно Солнца не интересовались.

Теперь, когда стало очевидным, что жрецы Мальты были осведомлены о длительности оборотов планет не только в регистре синодическом, но и сидерическом (см. Ларичев, 1998а; 1999а; 1999б; 2000),  можно попытаться раскрыть подоплеку жертвы солнечного високоса. Гипотеза будет отрабатываться такая – не делалось ли это ради облегчения фиксации циклов круговращений планет относительно дневного светила? Решение столь сложной проблемы начнем с анализа соотношения синодических оборотов Венеры со 122-летием, а затем и с другими многолетними циклами, которые представлены в записях на мальтинской календарно-астрономической пластине. Выбор Венеры в качестве главной тестовой планеты определяется великой значимостью этой планеты в глазах адептов астральных культов и религий эпохи первобытности и ранних цивилизаций[2]. Она составляла, вместе с Луной и Солнцем, троицу самых почитаемых астральных богов, что сакрально определялось, видимо, мифологическими, календарно-астрономическими и числовыми соображениями жрецов, озадаченных редкостной по красоте гармонией периодов обращений светил (разъясняя о чем идет речь, напомню – в пределах, положим, 8-летия, упомянутого в исторической справке, действовала формула 5 об. Венеры = 99 лунациям = 8 солнечным годам; обороты Венеры и Солнца соотносятся в «золоте» 5 : 8 = 0,625).

Итак, сопоставим синодический оборот Венеры с первым «Божественным годом», а затем разъясним календарно-астрономический подтекст полученного результата –

(122 года ´ 365 сут.) : 584 сут.[3] = 76,25 об.

Четвертая часть последнего, 77-го, оборота планеты, » 146 сут., интересна с двух точек зрения:

1 – этот период, отражающий несоответствие циклов, кратен сидерическому обороту Луны (месячный оборот ночного светила на фоне звезд; реальное время обращения его вокруг Земли) –

146 сут. : 27.32 сут. = 5,3440 » 5 ¹/₃ сид. мес.

2 – этот период отражает продолжительность смещения Венеры меж двух кардинальных точек западной части ее орбиты (см. на рис. 4 литеры в и е) – от суток появления планеты на Западе, когда она находится вблизи ушедшего за горизонт Солнца, и до суток, когда Венера в наибольшей степени удалится от дневного светила в сторону Востока (т.н. восточная элонгация) и поднимется над западным горизонтом на самую большую высоту (» 48°; т.н. западнаякульминация).

Итак, по окончании 122-летия часть 77-го оборота Венеры отслеживала во временных рамках 5¹/₃ «звездных» месяцев ночного светила, что позволяло с высокой точностью фиксировать смещение планеты относительно Солнца на протяжении всего времени наблюдения ее на Западе от первого появления на горизонте до кульминации. Звездный, а не фазовый (синодический, с колебаниями) цикл Луны позволял достичь, желанной (допустим, для свершения в должное время культово-обрядовых действ) точности (смещение ночного светила фиксировалось звездами, по недвижной цепи коих пролегает маршрут Луны в течение месяца).

Осведомленность обо всем этом есть свидетельство того, что роль наблюдательной астрономии едва ли была всепоглощающей в мальтинском календаре «Божественных лет». Во всяком случае, ее, видимо, основательно подкрепляла чисто арифметическая (не требующая повседневных наблюдений Неба) астрономия, с ее однажды установленными числовыми шаблонами.

Изложенным рациональность «Божественного года» из 122-х лет без високоса не ограничивается, ибо возможно еще одно сопоставление его с оборотом Венеры относительно Солнца. Но на сей раз сопоставлять следует «Год божественный», дополненный интеркалярием, «Божественным месяцем», т.е. временем неучтенных високосов. Интеркалирование «священного месяца» в 122-летие в реальности не производилось, поскольку и далее, в годы очередного 122-летия, високос по-прежнему игнорировался. Поэтому лишь посвященные в сакральное знали, что через синодический месяц по окончании 122-летия сопоставление с оборотом Венеры приведет к примечательному результату –

[(122 года ´ 365 сут.) + 29,524 сут.] : 584 сут. = 76,3005 » 76¹/₃ об.

Третья часть 77-го оборота планеты, 176 сут. » ½ лунного года, интересна с двух точек зрения:

1 – этот период » кратен синодическим оборотам Луны (месячные обороты ночного светила относительно Солнца) –

176 сут. : 29,5306 сут. = 5,9599 » 6 син. мес.

2 – этот период отражает  » продолжительность смещения Венеры между иной, чем ранее, парой кардинальных точек западной части ее орбиты (см. на рис. 4 литеры в и ж) – от первых суток появления планеты на Западе до времени приближения к позиции стояния (недвижности!) на Западе, за коим следовали далее попятное (в сторону от Солнца!) смещение и нижнее соединение с дневным светилом (иная, очень короткая пора невидимости Венеры, когда она оказывалась между Солнцем и Землей).

При таком варианте продолжительности части 77-го оборота Венеры, он отслеживался во временных рамках лунного полугодия по месяцам синодическим, в коих особо значимы фазы ночного светила. По-видимому, цикл этот завершался явлением на западном небосклоне той же, что и при начале его, фазы Луны – серпа «новорожденного» месяца, мифологически – рожденного Венерой ребенка.

Столь примечательные явления финала 122-летия и следующего за ним синодического месяца, олицетворяющего Время богов, мог, конечно же, предсказывать лишь посвященный в сакральные знания жрец, знаток тайн «Божественного года». Корпорация таких «посвященных» и руководила, видимо, празднествами, которые, согласно сведениям письменных источников, свершались по окончании этого «Года». Торжества такие длились, наверное, достаточно долго,  быть может все время лунного полугодия, в рамках которого Венера совершала ¼ своего последнего (77-го !) оборота. Кульминациями празднеств могли быть сутки прохода планетой трех кардинальных точек ее орбиты – первого явления на Западе, позиции восточной элонгации и «стояния» перед началом попятного движения. Не исключено, впрочем, что торжества начинались раньше, когда Венера наблюдалась в сутки последних своих восходов у кромки восточного горизонта (перед началом верхнего соединения с Солнцем). Если так оно и было, то сутки нахождения планеты в этой кардинальной точке (см. на рис. 4 литеру б) определяли время зачатия того ребенка, который появлялся на свет по достижении планетой позиции стояния на Западе. Ведь время от последнего восхода Венеры на Востоке до начала попятного движения на Западе как раз и составляет период, близкий циклу беременности женщин.

Подобное обстоятельство намекает на гороскопную подоснову «Года», продолжительность которого составляли 122 земных года без учета високоса. Оценивая явления, коими сопровождалось завершение его и «божественного месяца», какого иного наименования, как ни божественного, заслуживал таковой «Год»?

Далее следуют презентации знаковых записей «Божественных лет» иной продолжительности. Истолкования их будут, однако, ограничены изложением лишь астрономической стороны дела. Ограничение такое рационально, ибо в глубинной основе суть всех разновеликих «Божественных годов» одинакова (различия Времени обыденного и сакрального, людей и богов; неучет високоса ради упрощения отслеживания оборотов светил и тому подобное).

II – 244-летний солнечный период без учета високоса. Запись его представлена всеми знаками центральной спирали пластины (см. рис. 8).

При счислении солнечного Времени без учета високоса к окончанию 244 лет накапливалась недостача, близкая продолжительности двух синодических лунных месяцев, условного (в масштабах лунного года) сезона, если годовой период подразделялся на 6 равных частей, как обычно бывало в архаического типа календарях:

0,242 сут. ´ 244 года = 59,048 » 59 сут.

Соотношение синодического оборота Венеры с 244 годами без високоса примечательно тем, что последний цикл завершался на половине оборота:

(244 года ´ 365 сут.) : 584 сут. = 152,5 об.

Половина оборота Венеры, 292 сут., интересна с двух точек зрения:

1 – этот период несоответствия кратен сидерическим оборотам Луны –

292 сут. : 27,32 сут. = 10,6881 » 10 2/3 сид. мес.;

2 – этот период отражает продолжительность смещения Венеры от суток последнего восхода планеты на Востоке до суток первого восхода в той же стороне по окончании невидимости во время нижнего соединения Венеры с Солнцем, когда планета находилась между Землей и дневным светилом (см. на рис. 4 литеру б, зону к и литеру и).

Рис. 8. Запись 244-летнего цикла.

Следовательно, прохождение Венеры меж двух альтернативной значимости кардинальных точек орбиты (последний восход ® первый восход) мог точно отслеживаться во временных рамках сидерического цикла Луны, равного 10²/₃мес. То был и цикл, близкий периоду беременности женщины при почти максимальной его длительности (аспект гороскопной астрологии).

Очередную кардинальную точку оборота Венеры на восточном небосклоне мог зафиксировать лишь тот, кто был осведомлен о накопившейся в календаре недостаче суток, прямого следствия неучета високоса на протяжении 244 лет. Для этого следовало отсчитать по окончании 244-летия 2 синодических лунных месяца очередного многолетнего цикла и убедиться, что Венера займет весьма примечательную позицию, вновь не завершив оборота –

[(244 года ´ 365 сут) + 59 сут.] : 584 сут. = 152,60102 об.

На сей раз дробная часть последнего, 153-го оборота составит 351 сут., интересных с двух точек зрения:

1 – этот период несоответствия, близкий продолжительности лунного года (354,367 сут.) и ²/₃ оборота Венеры, кратен синодическим оборотам Луны;

2 – этот период отражает продолжительность смещения планеты от суток последнего восхода планеты на Востоке до суток, близких времени достижения Венерой позиции восточной кульминации и наибольшего ее отхода от Солнца в сторону Запада (западная элонгация; см. на рис. 4 литеры б и г).

Следовательно, прохождение Венеры меж двух кардинальных точек орбиты, которые располагаются на восточном небосклоне, отслеживались во временных рамках цикла, близкого продолжительности лунного года (по расчетам современных астрономов планета достигает этой точки орбиты » через 364 сут., что близко продолжительности солнечного года).

III – 488-летний солнечный период без учета високоса. Запись его представлена всеми знаками пластины (см. рис. 9).

Рис. 9. Запись 488-летнего цикла.

При счислении солнечного времени без учета високоса к окончанию 488 лет накапливается недостача, близкая продолжительности четырех синодических лунных месяцев – условного (в масштабах лунного года) сезона, если годовой период подразделялся на 3 равные части, как обычно бывало в архаического типа календарях:

0,242 сут. ´ 488 лет = 118,096 » 118 сут.

Соотношение синодического оборота Венеры с 488 годами без високоса примечательно идеальной кратностью:

(488 лет ´ 365 сут.) : 584 сут. = 305 об.

Выходит, жрецу, ответственному за отслеживание Времени и проведение соответствующих культово-ритуальных действ по случаю окончания столь примечательного цикла, следовало лишь знать, что истинный рубеж завершения 488 солнечных лет (т.е. с учетом високоса) наступит после счисления «сезона», равного 1/3 лунного года. Примечательно, что запись именно такого «сезона» размещена на гранях и ребрах рукояти мальтинского жезла, скульптурного тела Змия!

Теперь, прежде чем определиться с проблемой дальнейшего хода исследования, обратим сначала внимание на исключительной важности факт – 3 последовательных «шага» отслеживания записей многолетий

122 ® 244 ® 488

воспринимаются (при медленно скользящем слева направо взгляде на знаково-фигурную таблицу) величественной, но и весьма устрашающего вида картиной неторопливого проявления на гладкой, чуть выпуклой поверхности пластины 7 частей гигантского тела Змия, туго закрученного в клотоиды и спирали. Вообразите, как по мере размещения мастером одной фигуры за другой вначале «проявлялись» (см. рис. 3а) голова (14 знаков) и две размещенные друг над другом клотоиды шеи (45 и 63); затем обширная, от края до края пластины, одинарная спираль центра, очевидно, утроба чудовища, раздутая до шара (244); и, наконец, задняя часть туловища, которую составляли вертикально размещенные друг над другом клотоида (57) и одинарная спираль (54), а также тонкий, короткий,  зигзагообразный, горизонтально ориентированный хвост.

Весь этот реконструированный воображением процесс возникновения на лишенной вначале знаков чуть выпуклой, отшлифованной до блеска поверхности бивня (образ беспредела, неупорядоченности, Хаоса?) спирально-числовой (пронизанной насквозь Временем, совмещенным с Пространством!) фигуры Змия (Дракона?) следует, видимо, интерпретировать как космогонической, мифологического характера сказ о проявлении из Небытия – Бытия, Мироздания со всеми его основополагающими структурами. Глубоко космическую сущность Змия, зажатого в границы подпрямоугольной, с закругленными углами пластины, доказать легко – 4 спиральные части тела его составляют знаки, количество коих идеально кратны синодическим оборотам планет и значит, они есть образные и числовые символы «блуждающих звезд» (см. рис. 3а) –

45; Венера – 584 : 45 = 13;

63; Сатурн – 378 : 63 = 6

57; Юпитер – 399 : 57 = 7

54 + 11; Марс – 780 : 65 = 12

Незадействованной оказывается лишь фигура 14, которая, вероятно (расчет неясен), символизирует Меркурий, а что касается оборотов главных светил, Луны и Солнца, то их составляют (символизируют!), соответственно,

центральная спираль и спирали правой окраины пластины –

244 + 57 + 54 = 355;

центральная спираль и все структуры левой окраины пластины –

244 + 63 + 45 + 14 = 366

Выходит, главные светила Неба как бы вмещали в телах своих все остальные светила и потому могут быть восприняты как некие основополагающие элементы Космоса, которые обеспечивают миропорядок и устойчивость его.

Продолжим, однако, исследование, ибо есть одно веское основание считать его незавершенным, несмотря, кажется, на полную исчерпанность прочтения текста, в полном виде подключенного к анализу (такое мнение как будто подкрепляется и кратностью оборотов Венеры 488 годам и прохождением планетой всех кардинальных точек ее орбиты). Основанием для суждения о незавершенности служит интеркалярий для 488 лет без високоса, равный одному «сезону» лунного года, составляющему 1/3 длительности его. Легко сообразить, что целостность идеальную, годовую, интеркалярий обретет лишь в случае трехкратного счисления «Божественного года» длительностью 488 лет без високоса.

В качестве намека (подсказки), что именно так и поступали календаристы Мальты в своих расчетах, воспринимаются 3 резных изображения Змия на вогнутой стороне пластины, своего рода символы каждого из 3-х «Божественных лет» почти полувековой продолжительности (см. рис. 2, б). Заметим, что один из этих Змиев, напоминающих по виду кобр, располагается ниже отверстия, а два – выше. Возможно, первый Змий олицетворял первый проход по знакам гигантского Змия на выпуклой стороне пластины, а два другие – второй и третий проходы. Сказанное дает законное основание подключить к счетной системе еще два периода –

976 (488 ´ 2 ) лет и 1464 (488 ´ 3) года

IV – 976-летний солнечный период без учета високоса.

Этот цикл примечателен недостачей по високосу, равной двум «сезонам» лунного года:

0,242 сут. ´ 976 лет = 236,192 » 2/3 лун года

и, конечно же,  идеальной кратностью синодическим оборотам Венеры:

(976 лет ´ 365 сут.) : 584 сут. = 610 об.

V – 1464-летний солнечный период без учета високоса.

Этот цикл примечателен недостачей по високосу, равной лунному году:

0,242 сут. ´ 1464 года = 354,288 » 354,367 сут.,

а также идеальной кратностью синодическим оборотам Венеры:

(1464 года ´ 365 сут.) : 584 сут. = 915 об.

Далее жрецы Мальты могли выбрать один из двух возможных путей отсчета Времени:

1 – дополнив «Божественный год» Солнца обыденным (земным) годом Луны и совместив, тем самым, два потока Времени в один, начать далее отсчет безвисокосных лет очередного «Божественного года» по тому же ряду подразделений[4]

122 ® 244 ® (488 ´ 3)…

2 – не дополнять «Божественный год» интеркалярием, а продолжать отслеживать Время, сместив, однако, начальную точку отсчета оборотов Венеры с горизонта восточного (сутки последнего восхода) на горизонт западный (сутки первой видимости на Западе; первый заход), если последним восходом Венеры завершался «Год Бытия».

Поскольку такая операция приведет к смещению на один сезон начало отсчета солнечного года (период невидимости планеты, разделяющий сутки последнего восхода на Востоке и первого появления планеты на Западе, длится » один сезон), то для возвращения начала отсчета к той же сезонной точке нудно четырежды повторить цикл длительностью 1464 года, ибо сезонов в году солнечном четыре[5].

При следовании второму варианту получим весьма любопытный результат –

1464 года ´ 4 = 5856 лет без високоса

Интерес к нему вызывает три числового порядка соображения –

а – при восприятии каждого года этого солнечного периода в качестве символа одного «божественного дня», он превратится в цикл 10 «божественных оборотов» Венеры:

5856 божеств. сут. : 584 земн. сут. = 10,0273 » 10 об.

б – при дополнении 5856 лет 1416 сутками високоса, которые накопятся ко времени окончания цикла, число синодических оборотов Венеры составит количество суток в 10 солнечных годах, если каждый оборот планеты принять за «божественный день»:

[(5856 лет ´ 365) + 1416 сут.)] : 584 сут. = 3662,4246 об.

3662,4246 «божеств. сут.» : 365,242 земн. сут. = 10,0276 » 10 солн. лет.

в – 5856 лет близки дате возникновения Мира по одной из библейских традиций (у старообрядцев Руси – 5500 (или 5508) лет до рождения Христа; см. «Естественнонаучные представления Древней Руси», 1978; 1988).

На этой взывающей к неординарным размышлениям «игре чисел» оборотов Луны, Солнца и Венеры и озадачивающей библейской аналогии прервем исследование, отложив продолжение его до лучших времен. Но прежде чем подвести краткие итоги поиска, затронем в заключение фундаментальной значимости вопрос, который неотступно напрашивался на протяжении всего хода расшифровки – можно ли документально подтвердить осведомленность мальтинских жрецов в дробных частях календарных циклов светил, хотя бы, положим, главных – Луны и Солнца?

Дроби в числовых записях палеолита.

Документальные подтверждения использования палеолитическом жречеством дробей в числовых операциях, связанных с расчетами движений светил, налицо в тех же алгоритмического типа знаковых текстах на предметах искусства мальтинской культуры ( как это ни покажется вызывающе диким историку математики, который озарение по сей части точных наук не может априори (по традиции) соотнести со временем, предшествующем акме великого Пифагора).

Предъявление доказательств начнем с числа главного, – с дробной части солнечного года – 0,242 сут.[6] Запись его представляет центральная, самая обширная и многознаковая спираль мальтинской календарно-астрономической пластины (см. рис. 10). Если сквозное отверстие а, от которого начинается раскрутка спирали, принять за символ ноля (пустота! ничто!), а единственный, расположенный на окраине отверстия, серповидный штрих пластины б за символ разделителя для случая восприятия остальных знаков как дробной части единицы, то тогда это и будет реальная, в конкретном цифровом выражении, дробь, которая определяла в тропическом году нецелостную часть суток, то бишь – високос

0,242 сут.

Не исключено, впрочем, что мальтинские математики за високос принимали дробное число 0,243 и, в таком случае, учитывался факультативный знак и, размещенный вне резной линии, с которой связано большинство лунок 6внутренних витков спирали. Как бы, однако, ни было, но трудно удержаться от выражения самой высокой степени восхищения остроумию и красоте, с которыми была решена задача записи дробного числа в сложном и многоплановом, алгоритмического типа тексте. Ко всему прочему, эта прекрасная знаково-числовая картинка, наглядно демонстрирующая как из пустоты (начальное состояние Вселенной?!) рождается число, возможно, число изначальное, божественное, дробное, вероятно, положенное в основу «проявленного» материального мира. Такая реплика со временем нацелит, быть может, на выявление основ натурфилософии мальтинцев. В частности, соблазнительно было бы (получив дополнительные материалы) подкрепить мысль о возможной разработке жречеством Мальты идеи рождения Мироздания из пустоты, столь модной ныне у физиков-авангардистов.

Рис. 10. Запись дробной части суток солнечного года.

Продолжим, однако, предъявление доказательств и в качестве очередного из них представим запись дробной части лунного года (по современным расчетам 0,3670 сут.). Эту запись представляют знаки центральной спирали с учетом факультатива в (243), а также знаки всех структур правой окраины пластины – клотоиды 57 + 1 (факультативный знак г), спирали 54 и змеевидно волнистой линии 11 (см. рис. 11,1)

243 + (57 + 1) + 54 + 11 = 366

Рис. 11. Записи дробных частей суток лунного года (0,367), синодического месяца (0,53) и лунного «сезона» (0,12).

Если опять сквозное отверстие а принять за символ ноля, а серповидный штрих б за символ разделителя, то число 366 определит дробную часть суток лунного года, его високос

0,366 сут.

Разумеется, близкий (но, заметим, менее точный!) результат получится при суммировании знаков центральной спирали и всех структур левой окраины пластины

243 + 63 + 45 + 14 = 365

Предпочтительность первого варианта записи определяется не только бóльшей точностью отражения им величины лунного високоса, но также тем, что именно по структурам правой части пластины мог считываться и сам лунный год, как простой (без учета факультатива г), так и високосный (с учетом г), соответственно

243 + 57 + 54 сут. = 354 сут.

243 + (57 + 1) + 54 сут. = 355 сут.

Столь же точно представлены записями на скульптурной голове змия (навершие мальтинского жезла) дробные части синодического лунного месяца (по современным расчетам 0,5306 сут) и лунного «сезона», равного 1/3 годового цикла (0,1223  сут.). В самом деле, если желобок, отделяющий голову Змия от туловища, принять за символ ноля, то тогда 51 серповидный знак и две округлые лунки на голове Змия определят дробную часть синодического лунного месяца (см. рис. 11, 2)

0,53 сут.

Обращаясь теперь к дробной части лунного сезона, отметим весьма примечательную деталь – в записи, составленной из 8 строчек серповидных знаков, особо выделены две первые (см. рис. 11, 3). Взгляд на них акцентируют уникальные знаки – две округлые лунки, расположенные непосредственно ниже их. Это и дает законное право обратиться к оценке числа

6 + 6 = 12,

составляющих две первые строчки. Если округлую лунку, расположенную ниже второй строчки, принять за своего рода ограничитель счисления строчек и, одновременно, за символ ноля, то число серповидных знаков, которые составляют обе строчки, определят дробную часть лунного «сезона» (118 сут.), зафиксированного на теле Змия (рукоять жезла)

0, 12 сут.

Ограничимся пока четырьмя примерами, ибо они достаточно презентативны и, надеюсь, убедительны для постановки проблемы дробных чисел в палеолитической календарной арифметике. Они же есть свидетельство трех величайшей значимости фактов:

1 – поразительно высокого уровня мальтинской наблюдательной астрономии и вычислительной математики; то и другое особенно впечатляюще подтверждает знание жрецами усредненной продолжительности синодического месяца, лунного цикла, подверженного значительным колебаниям (по современным расчетам в пределах 29,25 сут. – 29,83 сут.); ясно, что фиксация дроби 0,53 сут. стала возможной лишь при точном знании пределов колебаний длительности синодического лунного месяца (наблюдательный аспект решения задачи) и блестящим владении вычислительной техники, позволяющей получить усредненное дробное число из двух дробных чисел; этот вывод подкрепляет итог специального математико-астрономического и календарного анализа числового текста, зафиксированного на ачинском жезле (1065 знаков = 3 лун. года + 2 сут.; см. Ларичев, Арустамян, 1987);

2 – поразительно высокий уровень арифметики, астрономии и календаристики мальтинской культуры есть сильное подтверждение идеи о зарождении и становлении всех этих отраслей естественнонаучных знаний в пределах эпох, далеко выходящих за временные рамки верхнего палеолита (детали постановки проблемы и факты, подтверждающие оптимальность гипотезы см. Ларичев, 1999г);

3 – факты из области дробных чисел арифметики палеолита Сибири есть яркое свидетельство использования мальтинским жречеством десятичной системы счета; такой вывод интересен не только с точки зрения истории становления точных наук; он приобретает принципиальную значимость для решения проблемы отыскания прародины мальтинцев, культура которых резко выделяется своеобразием на фоне известных локальных провинций древнекаменного века юга Сибири, а также Средней и Центральной Азии; поскольку десятичная система счета использовалась (в отличие от 60-ричной ближневосточной, вавилонской) на юге Азии математиками Древней Индии, то именно там, в пределах благодатного Индийского субконтинента и прилегающих к нему регионов величественного горного пояса юга Азии, следует, с наибольшей вероятностью, отыскивать зону исхода на север тех, кто создал в Прибайкалье уникальный во всей Азии жреческий центр; отдельные, весьма своеобразные образы богов в обличье животных (кобры) и зооантропоморфных, индуистского толка, существ, а также редкостные находки, вроде бусинки из «тигрового камня», которая могла быть изготовлена только в Индии, подтверждают эту мысль.

Итоговые замечания. Истоки разработки счисления времени «Божественными годами» восходят к эпохе верхнего палеолита. Искусство Мальты (» 24 000 лет назад) представляет для такого заключения весомые документы. Факты, которые удалось извлечь при расшифровке их, засвидетельствовали высочайшее почтение мальтинцев к 7 великим светилам Неба, «жизнь» коих (периоды движений) они воспринимали во взаимодействии разных потоков Времени и смещений в Пространстве – к Луне и Солнцу, Венере и Марсу, Юпитеру и Сатурну. Они определяли основы философии Бытия, которую разработало мальтинское жречество. Почтение это, помимо прочего, питала, видимо, вера в силу воздействия планет на все Бытие земное, в том числе и на жизнь человека, от зачатия его и рождения до ухода в Небытие (речь идет об отражении в календарных записях на предметах искусства Мальты аспектов астрологии предсказаний и гороскопной астрологии (первую (не очень удачную) попытку отыскания признаков этого см. Ларичев, 1992; последующий шаг – см. Ларичев, 1999б).

Мыслители Мальты, как и жрецы Древнего Египта, наибольшее, видимо, внимание уделяли решению проблемы жизни, смерти, возрождения, вечности Бытия и бессмертия мыслящего существа, порождения богов. Небо, светила и Время, с его спиралью бесконечными витками возврата к началу начал, определяли главные постулаты их мироощущения и мировоззрения.

Они же, эти документальные материалы, позволяют поставить вопрос об истоках самой мальтинской культуры с привлечением сведений по астрономии, календарям и астральной мифологии. Его, этот вопрос, следует, видимо, решать в русле изначального заключения гениального интуитивиста русской археологии М.М. Герасимова – прародина Мальты располагается на юге, в Индии, в стране астрономов-календаристов, которые умели заглядывать в будущее на десятки, сотни тысяч и миллионы лет (юги, махаюги, кальпы), в землях многомудрой семиголовой кобры Шеша – Ананта, индоевропейского символа бесконечности Времени и Мироздания. Это его древнейший числовой, скульптурный и графический образ запечатлен 7 скульптурными подвесками погребального ожерелья (см. рис. 12), 7 фигурами мальтинской календарно-астрономической пластины (рис. 2) и мальтинским жезлом, скульптурным воплощением Великого Змия, загадочного лика одушевленной Вселенной.

Рис. 12. Ожерелье с подвесками из мальтинского погребения детей – образ Змия с семью головами. Числовую запись составляют 486 знаков.

Литература:

Авени Э. Империи времени. Календари, часы и культуры. Издательство «София». – Киев, 1998. С. 384.

Бикерман Э. Хронология древнего мира. – М., 1975: 336.

Ван дер Варден Б.Л. Пробуждающаяся наука II. Рождение астрономии. Издательство «Наука». – М., 1991: 383.

Веселовский И.Н. Звездная астрономия Древнего Востока // Вопросы истории физико-математических наук. Издательство «Наука».- М., 1961.

Естественнонаучные представления Древней Руси. Издательство «Наука». – М., 1978: 175.

Естественнонаучные представления Древней Руси. Счисление лет. Символика чисел. «Отреченные» книги. Астрология. Минералогия. Издательство «Наука». – М., 1988: 319.

Идельсон Н.И. Этюды по истории небесной механики. Издательство «Наука». – М., 1975. См: 336-339.

Ларичев В.Е. Лунно-солнечная календарная система верхнепалеолитического человека Сибири (опыт расшифровки спирального орнамента ачинского ритуально-символического жезла). – Новосибирск, 1983: 3-24.

Ларичев В.Е. Скульптурное изображение женщины и лунно-солнечный календарь поселения Малая Сыя (семантика образа и реконструкция способа счисления времени на раннем этапе палеолита Сибири // Известия СО АН СССР. Серия история, филологии и философия. 1984, № 3, вып. 1: 20-31.

Ларичев В.Е. Календарная платина Мальты и проблема интерпретаций образов первобытного художественного творчества //  Проблемы реконструкций в археологии. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1985а: 74–104.

Ларичев В.Е. Календарная пластина Мальты и проблема интерпретации образов первобытного художественного творчества // Проблемы реконструкций в археологии. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1985б: 74-104.

Ларичев В.Е. Лунно-солнечный календарь погребения Мальты и проблема палеокосмогонических аспектов семантики образов искусства древнекаменного века Сибири // Каменный век Северной, Средней и Восточной Азии. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1985в: 60-86.

Ларичев В.Е. Колесо Времени: Солнце, Луна и древние люди. Издательство «Наука». Сибирское отделение.  – Новосибирск, 1986: 176.

Ларичев В.Е. Ачинский жезл и его знаковая система // Исследования памятников древних культур Сибири и Дальнего Востока. – Новосибирск, 1987: 92-101.

Ларичев В.Е. Мальтинская пластина – счетная календарно-астрономическая таблица древнекаменного века Сибири // Методические проблемы археологии Сибири. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1988: 184-225.

Ларичев В.Е. Мудрость Змеи. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1989а: 272.

Ларичев В.Е. Зодиак в календарных системах древнекаменного века Сибири (мальтинская культура). – Новосибирск, 1989б:74.

Ларичев В.Е. Знаковая система центральной подвески мальтинского ожерелья (материалы к реконструкции зодиака древнекаменного века Сибири). – Новосибирск, 1989в: 63.

Ларичев В.Е. Синодические обороты планет в календарных системах древнекаменного века Сибири (мальтинская культура) // Методы реконструкций в археологии. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1991: 124-179.

Ларичев В.Е. Астрологические таблицы древнекаменного века Сибири (мальтинская культура) // Палеоэкология и расселение древнего человека в Северной Азии и Америке. Краткое содержание докладов Международного симпозиума. Редакционно-издательское малое предприятие «Зодиак». – Красноярск, 1992: 153-162.

Ларичев В.Е. Сотворение Вселенной: Солнце, Луна и Небесный Дракон. ВО «Наука». – Новосибирск. 1993а: 287.

Ларичев В.Е. Лунные и солнечные календари древнекаменного века // Календарь в культурах народов Мира. Издательство «Наука».- М., 1993б: 38-69.

Ларичев В.Е. Палеоастрономия: истоки искусства древнекаменного века, семантика его образов и предназначение // Обозрение – 1993 год. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1995: 16-32.

Ларичев В.Е. Мальтинский универсум (Мироздание в числах, образах и мифах древнекаменного века Сибири) // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Материалы IV годовой итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. Декабрь 1996 г. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1996: 144-150.

Ларичев В.Е. Венера Сибирская // Палеоэкология плейстоцена и культура каменного века Северной Азии и сопредельных территорий (материалы международного симпозиума). Т. 2. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1998а: 94-112. См. рис. 9.

Ларичев В.Е. Все в Одном // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Том IV. Материалы VI годовой итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. Декабрь 1998 г. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1998б: 125-128.

Ларичев В.Е. Звездные Боги: Слово о великих художниках – созерцателях Неба, мудрецах и кудесниках. Научно-издательский центр ОИГМ СО РАН. – Новосибирск, 1999а: 356.

Ларичев В.Е. Заря астрологии: Зодиак троглодитов, Луна, Солнце и «блуждающие звезды». Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1999б: 320.

Ларичев В.Е. Все во Всем (к методике прочтения кратких знаковых записей на предметах искусства древнекаменного века Сибири) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Том V. Материалы VII годовой итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. Декабрь 1999г. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 1999в: 146-155.

Ларичев В.Е. Лунные и солнечные календари эпохи ашеля и мустье (к проблеме истоков палеоастрономии) // Археология Северо-Восточной Азии. Астроархеология. Палеометрология. – Издательство «Наука». Сибирское предприятие РАН. – Новосибирск, 1999г:186-200.

Ларичев В.Е. Мировоззрение жречества мальтинской культуры (к проблеме истоков первобытных космогоний и космологий) // Байкальская Сибирь в древности. Вып. 2, часть 1. – Иркутск, 2000а: 73-97.

Ларичев В.Е. Змий как образ Мироздания в искусстве малых форм древнекаменного века Сибири (к методике прочтения коротких знаковых записей палеолита) //  Проблемы археологии, этнографии, антропологии и Сибири и сопредельных территорий. Том VI. Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. – Новосибирск, 2000б: 166-174.

Ларичев В.Е. Жертвы времени (насильственная смерть в астральных культах палеолита Евразии) // Гуманитарные науки в Сибири, № 3, 2001; № 3, 2002. В печати.

Ларичев В.Е., Арустамян А.И. Ачинская скульптура из бивня мамонта – аналоговый вычислитель древнекаменного века Сибири //Древности Сибири и Дальнего Востока. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1987: 106-120.

Ларичев В.Е., Сазонов В.И. Ачинская скульптура из бивня мамонта: инструментарий и метод геометрически корректного пространственного обмера форм и графоаналитической реставрации на ее примере // Методические проблемы реконструкций в археологии и палеоэкологии. Издательство «Наука». Сибирское отделение. – Новосибирск, 1989: 104-180.

Нейгебауэр О. Точные науки в древности. Издательство «Наука». – М., 1968: 224.

Салтыков-Щедрин М.Е. Дневник провинциала в Петербурге. Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. – М., 1988: 5-322.

Фламмарион К. История Неба. Издательство «Золотой Век». – М., 1994: 449.

Церен Э. Лунный бог. Издательство «Наука». – М., 1976: 381.

Эйнатян Д.А. Акоп Крымеци – армянский космограф XIV–XV веков. Издательство «Наука». – М., 1991: 104.

Elkins J. On the impossibility of close reading. The case of Alexander Marshack // Current Anthropology. – Vol. 37. – № 2. – April 1996: 185-225.

Bednarik R.G. Concept-mediated Marking in the Lower Paleolithic // Current Anthropology. 1995. Vol. 36, № 4.

Neigebauer O., Parker R. Egyptian Astronomical Texts. – London, 1960 – 1964. – Vol. 1-2.

Parker R.A. The Calendars of Ancient Egypt. – Chicago, 1950.

Rappenglück M.A. Eine Himmelskarte aus der Eiszeit? Ein Beitrag zur Urgeschichte der Himmeskunde und zur paläoastronomischen Methodik. Peter Land der Wissenschaten. – Frankfurt am Main, 1999. S. 351.

Rappenglück M.A. Ice Age Poeple find ways by the stars: a Rock picture in the cueva di el Castillo (Spain) may represent the circumpolar constellation of the northern crown (CRB) // Migration and Diffusion. Annual international journal, vol. 1, issue Number 2, April-June 2000: 15-28.

---

* Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 02-06-80094).

[1] Речь идет о 5-летии, разделяющем возраст погребенных в Сунгири детей (» 26-27 000 лет назад; возраст мальчика – 13 лет, девочки – 8 лет; 13 – 8 = 5 ). Смерть их была, судя по всему, насильственной и определялась культово-ритуальными и мифо-религиозными соображениями, в основу коих были положены постулаты астрономии и календаристики. Земное бытие детей отслеживалось жрецами Сунгири от зачатия до момента смерти.

[2] Синодические обороты других планет в пределах 122 и других многолетних циклов не рассматриваются и по иной причине – во избежание перенасыщенности публикации цифирью, и без того обильной. Отмечу лишь, что обороты эти соотносятся с многолетиями примечательно и заслуживают специального анализа с помощью соответствующей компьютерной программы.

[3] Продолжительность синодического оборота округлена (в реальности она составляет 583,9 сут.).

[4] Так поступали жрецы Древнего Египта по завершении 1461 года без високоса.

[5]  По сходной, в сущности, причине трижды считывалось 488-летие, ибо лишь в таком случае длительность интеркалярия достигала целостности – годового лунного цикла (118 сут. ´ 3 = 354 сут. » 354,367 сут.). В данном случае достигалась целостностьгодового солнечного цикла (91,5 сут. ´ 4 = 364 » 365,242 сут).

[6] Эта дробь » 24 000 лет назад была чуть иной, ибо Земля тогда вращалась чуть быстрее и, значит, сутки были короче. Поскольку, однако, речь идет об изменениях ничтожного порядка, исчисляемого минутами, то обстоятельство это можно не принимать во внимание.

http://www.sati.archaeology.nsc.ru/Home/pub/Data/Info3/?html=larive.htm&id=1239